Мастерские Арт-Москвы-2001
Вид инсталляции
Галерея "АРКА", Владивосток
Вид инсталляции
Галерея "АРКА", Владивосток
Вид инсталляции
Новосибирский художественный музей
Вид инсталляции
Вершки-Корешки
2001
Объект/свет
Проект был представлен на Мастерских Арт-Москвы-2001; галерее "АРКА", Владивосток, 27.07-5.09.2004; Новосибирском художественном музее, Новосибирск, 30.09-30.10.2004; "Die Abteilung (Цех). Искусство технологий", КВЦ "Галилей", Москва, 27.06-17.07.2007
Темное пространство. На уровне глаз – ровный ряд глиняных горшков, освещенных изнутри, которые, как летающие тарелки, отбрасывают на стену ровные круги света. Что-то вроде иллюминаторов с заключенными в них черно-белыми снимками. Изображения видны в глазок – отверстие в донышке каждого «лайт-бокса». Игра в подглядывание через этот «телескоп/микроскоп» захватывает. Сергей Шутов, как всегда, почти лишает своего зрителя слов, сообщая ему настоящее художественное переживание.
О художнике Сергее Шутове можно складывать целые саги, но впечатляют даже сухие факты его биографии, в которой изобразительное искусство тесно сплетается с кино, музыкой и новыми медиа.
Актер и художник культового кино «АССА» (1987), лидер искусства «новой волны», участник московского аукциона Сотбис (1988), участник ансамбля «Популярная Механика», инициатор известной пластинки Брайана Ино « The Shutov Assembly » (1992), основатель Института технологии искусства (1993), «фронт-лайнер» клуба «ПТЮЧ» (1994-1997), ди-джей радио «Станция» (1995), экспонент Российского павильона на 49-й Венецианской биеннале (2001), номинант Государственной премии (2002) и т. д.
За Шутовым давно закрепились такие титулы как «пионер российского видео-арта» (И. Кулик), «гуру электронного искусства» и «выдающийся деятель клубной культуры» (Н. Алексеев). И вместе с тем он до сих пор остается одной из самых загадочных фигур российской художественной сцены. Возможно, потому, что его работы упорно сопротивляются любым попыткам вписать их в определенную тенденцию, объяснить с помощью того или иного дискурса – к счастью, работы оказываются существеннее популярных ходульных теоретических конструкций. Вдобавок они обладают редким в современном художественном пространстве свойством – обходиться без комментариев. Так не требовалось никакой переводной экспликации с текстом автора или куратора, чтобы инсталляция «Абак» стала одним из явных фаворитов публики и авторитетного жюри Венецианской биеннале 2001 г. Сергей Шутов как будто владеет тайными струнами воздействия искусства, неизменно удерживая свою планку т.н. «художественного качества», каждый раз предлагая зрителю одновременно тонкое и точное высказывание.
Творчество Сергея Шутова отмечено универсальным характером (и здесь можно вспомнить о знаменитых «титанах» прошлого) – он одинаково успешно занимается традиционной живописью и создает сложные инсталляции с использованием новейших технологий. Соединяя в жизни множество разных творческих путей, он стремится сообщить цельность и своим работам, ставя перед собой нарочито парадоксальные задачи. Например, соединяя в плоскости одной стены как будто взаимоисключающие художественные медиа – живопись и видео («Ковер-гортензия», ГТГ, 2003). Или последовательно «разбираясь» с традиционными живописными жанрами – пейзажем, портретом, натюрмортом. При этом в поле постоянного интереса художника присутствует множество тем – от авиации и астрономии до ботаники и этнографии, от поэзии и классической музыки до оккультизма и алхимии.
Сергей Шутов сетует, что не стал системным биологом, впрочем, его художественные системы являют по-настоящему полную и увлекательную картину мира. Так инсталляция с псевдобиологическим названием «Вершки-корешки» – это новая версия ренессансной (или теософской?) философии микрокосма и макрокосма. Художник неслучайно помещает оба мира внутрь глиняного горшка – в древнейших мифологиях глина выступает материалом божественной демиургии (сотворения мира и человека). Фоном всех работ служит карта звездного неба – одна из самых величественных картин, какие знает человечество. На нее спроецированы различные макросъемки: корешки проросших луковиц или рентгеновские снимки животных и предметов, которые занимают в этом микрокосме место человека. И хотя немедленно возникает соблазн буквального прочтения (например, удобной антитезы: корни – звезды), нельзя не заметить, что в середине этого широкого пути обнаруживается рентген Веселого Роджера, смятой жестяной банки или связки ключей. Художник, кажется, намеренно спутывает карты, предлагая в качестве «малого мира» самые ничтожные и профанные из земных творений, то ли намеренно разрушая древнее космическое единство «микро» и «макро», то ли возводя его в превосходную степень…
Так наступает немота, и, наверное, здесь начинается подлинное искусство.
Сергей Шутов вспоминает как одно из самых сильных впечатлений своего детства панорамный зал московского Планетария, когда купол звездного неба озаряется лучами восходящего солнца и наступающее утро обозначает очертания домов: «И если вся Земля начинается от Кремля, то Солнце в стране встает во Владивостоке!» – замечает ученый художник.
(Екатерина Лазарева)