Велемир Мойст. «Намаз» выдвинули на Госпремию

Газета.Ru, 12.04.02.

Традиционная выставка «Госпремия-2001» традицию нарушила самым жестким образом.

Третьяковская галерея открыла традиционную апрельскую выставку «Госпремия-2001». Как и раньше, разыгрываются 23 премии по 300 тыс. рублей каждая, к соисканию допущены 54 произведения отдельных авторов и творческих коллективов.

Номинации прежние – литература, музыка, изобразительное искусство, архитектура, театр и т. д., но экспозицию постигли радикальные изменения. Впервые в премиальной практике Третьяковка уперлась и отказалась демонстрировать непрофильные достижения.

Как сторговались с Министерством культуры, бог весть. Первые лица галереи, которых мы попросили прокомментировать событие, от прямых ответов уклонились. Дескать, залы на Крымском валу оказались заняты, потому происходит все в Инженерном корпусе. А здесь не то чтобы меньше места, но адаптация к показам чего-то еще, кроме изо, затруднена. Минкульт пошел навстречу, изыскал другие возможности и пр. Дипломатия – тоже искусство. Оказалось, что можно-таки сделать выставку номинантов так, чтобы она походила на выставку.

Теперь нет сиротливых поэтических томиков в витринах, фото театральных мизансцен, концертных программок за стеклом, образцов автодизайна в натуральную величину и прочих экспозиционных уродств, какие ежегодно повергали в уныние. Пусть комиссия судит об успехах невизуальных и нестатических искусств как-то иначе, незачем зрителей лишний раз мучить.

Поскольку нынче предложены лишь номинанты по разделу изобразительного искусства (с произведениями дизайна можно ознакомиться в Центре технической эстетики на Пушкинской площади, 1, а где и как с остальными, нам неведомо), то критику выходит большое облегчение. Не надо вызнавать расклады в композиторском цехе или гадать, кому сильнее светит телевизионное счастье – Митте с «Таежным романом» или Масленникову с «Шерлоком Холмсом». Но прогнозы насчет художников тоже побережем: в отличие от финансово емких областей культуры, здесь такие противоречивые и непредсказуемые лоббисты, что вернее будет заглянуть в гороскопы. Впрочем, одного из фаворитов не заметить трудно. Лидер «молодежного искусства» (оставим эту формулировку на совести авторов пресс-релиза) Сергей Шутов прошлым летом демонстрировал свою аудиокинетическую инсталляцию «Абак» на Венецианской биеннале, отчего всякий россиянин должен гордиться. Действо выглядит и звучит приблизительно так: десятки коленопреклоненных киберверующих (по официальной версии – 40, в третьяковской реальности – 24) в черных рясах с капюшонами бьют поклоны обобщенному божеству под фонограмму, смикшированную из молитв разных религий. Представление больше всего напоминает намаз, но посыл здесь заложен надконфессиональный, так что весь сонм богов должен бы посодействовать, чтобы гуманистическая инициатива не осталась без награды.

Других актуалов среди соискателей Госпремии нет. Почти ровесник Шутова Лев Табенкин предпочитает водить кистью по холсту, чем изобличает свою ретроградскую сущность. Пусть его беженцы, музыканты и выпивохи решены монументально и метафорически, зато он получает премии не на тех биеннале, что нужно, и вряд ли пользуется словом «дискурс». Потому жюри лучше не обращать внимания на его работы, чтобы не заводить в голове опасную путаницу насчет того, что же именно является современным искусством.

А вот еще одного живописца члены комиссии не смогут не заметить, даже если бы зажмурились. Весовая категория Павла Никонова слишком серьезна, причем не только по аппаратным, но и по творческим обстоятельствам. Почти одновременно с упомянутой биеннале проходила никоновская персоналка в РАХ, где автор подтвердил обоснованность своих притязаний на важное место в истории искусства. Впрочем, от предсказаний мы собирались воздерживаться...

Присутствуют еще московские герои 70–80-х, идущие в неофициальной классификации по разряду «левого МОСХа», – Иван Лубенников и Александр Ситников. Увеличенные репродукции с произведений первого можно увидеть сегодня на любой столичной автостраде, уменьшенные репродукции с произведений второго – в отдельных каталогах. Редкий случай торжества справедливости, хотя придраться можно к обоим. Альбину Акритас выдвинули за росписи в Белом зале Академии художеств, вдохновленные Апулеем. До революции здесь располагались панно французского символиста Мориса Дени, выполненные по заказу Ивана Морозова, а совсем недавно – эскизы росписи храма Христа Спасителя. Опусы Акритас где-то посередке – хуже предмодернистской классики и лучше соборных новоделов.

Не впервые претендует на лауреатство график и аниматор Сергей Алимов. Эскизы к несостоявшемуся мультику «Мастер и Маргарита» попадались на глаза лет эдак двадцать назад; иллюстрации к «Носу» и «Мертвым душам» вряд ли младше. Словом, вечные ценности. По авторам большой русской литературы прошелся и скульптор Андрей Ковальчук: томный бронзовый Гоголь, вальяжный Бунин, мрачный Достоевский. Тем зрителям, что ищут «новизны и новаторства» (так звучит мотивировка на вручение награды), можно порекомендовать группу палехских авторов с расписными шкатулками, яйцами и тарелками. Для совсем заблудившихся в нынешних реалиях – посконную живопись Николая Колупаева, правдиво отражающего жизнь простых древнерусских плотников и богомазов. Особняком стоит выставка интереснейшего фотографа Бориса Савельева, которому тоже почему-то захотелось Госпремии.

В общем, есть на что посмотреть, за кого порадоваться и чем повозмущаться. Не стоит только принимать возможное лауреатство за истинное мерило. На выставке в Третьяковке интересен спектр, соотношение политических сил и авторских амбиций.