Милена Орлова. «Венеция: искусство не тонет»

Журнал «Власть» от 19.06.01.

В Венеции открылась 49-я Международная биеннале современного искусства — самая статусная и престижная, самая зрелищная и популярная выставка в мире, которую стремятся посетить туристы со всего мира, настоящий художественный Диснейленд. Из Венеции — корреспондент «Власти» Милена Орлова.

Булыжник современного искусства

Биеннале открыта до октября, но международная художественная элита стремится попасть на вернисаж, длящийся три дня. В этом году на открытии были аккредитованы 3,5 тыс. журналистов. Плюс еще столько же всевозможных арт- VIP — директоров музеев, кураторов, галеристов, организаторов крупнейших ярмарок, критиков, коллекционеров и. наконец, самих художников. Среди разношерстной публики можно было встретить и маститых мэтров, и начинающих искателей счастья. Последние используют любой шанс, чтобы обратить на себя внимание международной тусовки. Например, один финский страдалец все три дня проходил с огромным булыжником на шее — его перформанс назывался «Тяжесть искусства». На центральной аллее парка Джардини ди Кастелло. в котором расположены национальные павильоны стран-участниц, публика все время натыкалась на мрачных юнцов с плакатом «Помогите! Моя работа вышла из моды».

Соревнование между странами проходило не только в павильонах, экспозиции которых оценивало авторитетное международное жюри, но и на светских мероприятиях - на приемах и презентациях. Американцы традиционно устраивают вечеринку на веранде Музея Пегги Гуггенхайм, выходящей на Большой канал. Туда желательно вплывать на водном такси, иначе можно получить в очереди ко входу тумака от какой-нибудь миллионерши-коллекционерши в бриллиантах, кричащей, как советская пенсионерка, «Вас здесь не стояло». Французы шиканули приемом в палаццо, принадлежащем Пьеру Кардену, на котором присутствовал сам хозяин. Немцы демократично пригласили всех на уличную дискотеку с видом на остров Сан-Джорджо-Маджоре. Ну а русские, как водится, со всей широтой натуры решили накормить-напоить всех желающих, прямо не отходя от своего павильона. От халявы арт-народ так развеселился, что администрации биеннале даже пришлось вызвать полицию. Так что выдержать открытие праздника непрофессионалу было практически не­возможно.

Время смотреть видео

Но и чтобы биеннале просто осмотреть, требуется хорошая физподготовка. Национальные павильоны разбросаны не только по парку Джардини, но и по всему городу. Обязательный пункт программы — посещение арсенала, монументальной крепости-порта-верфи XVI века, где проходит гигантская сводная междуна­родная выставка, традиционно органи­зуемая комиссаром всей биеннале. В этом году она называется «Плато человечества». Впрочем, она могла бы называться и как-нибудь по-другому — сути это бы не изменило. Просто куратор Харальд Зееман отобрал понравившиеся ему работы художников из разных стран, приправив их произведениями признанных классиков искусства XX века. В их числе работы Ильи Кабакова, построившего сбою очередную фирменную инсталляцию. Это перрон из свежеоструганных досок, от которого отправляется поезд в будущее, куда, как гласит название работы, «возьмут не всех». На перроне Каба ков разложил свои картины, кокетливо считая, что сам он остался в прошлом.

Но, похоже, так оно и есть. Современное искусство — это не живопись, не скульптура и даже не инсталляции, а видео. Количество видеоарта на биеннале поражает и подавляет. Кажется, что вся выставка — это один гигантский кинотеатр с сотнями маленьких зальчиков, в каждом из которых крутится свой фильм. Причем это поистине интернациональное поветрие — видео делают и в Эстонии, и в Африке.

Видеоарт требует от зрителя усидчивости и терпения. Можно десять минут любоваться на один и тот же кадр, плюнуть и уйти, чтобы потом узнать, что на одиннадцатой минуте и началось самое интересное. Впрочем, его можно рассматривать и как обыкновенную живопись — картину, развернутую на экране. Многие видеоработы бессюжетны — это просто набор завораживающих образов, загадочных, смешных, а иногда страшных.

Самой остроумной видеоработой на биеннале была признана инсталляция «Парадиз-институт» в канадском павильоне, получившая специальный приз жюри. Чтобы попасть в павильон, нужно было выстоять многочасовую очередь. В конце концов, организаторы решили раздавать билеты по сеансам, как в кино. Собственно, инсталляция и представляет собой небольшой кинотеатрик с пустыми креслами, где показывают какой-то фильм. Зрителям надо надеть наушники, фонограмма в которых и есть главный кунштюк: она создает иллюзию набитого битком кинотеатра при абсолютно пустом зале. Шепоты, реплики, хруст попкорна, звонки мобильных телефонов более реальны, чем то, что происходит на экране.

На эффекте неожиданности построен и австрийский павильон. Начинается все как в фильме «Сталкер» — путешествием по доскам через небольшое болото с квакающими лягушками, забытыми кем-то резиновыми сапогами и прочими идиллическими прелестями заброшенной дачной местности, а заканчивается оглушающими децибелами и ослепляющими прожекторами городской дискотеки. Контраст столь разителен, что на павильоне вывешена табличка, не советующая заходить туда людям с больным сердцем.

Техническими чудесами поражают французский павильон и изящная видео-музыкально-водно-ветровая феерия в испанском павильоне, посвященная путешествию Марко Поло. Но, как оказалось, чтобы сразить жюри, технических ухищрений мало.

Записки из мертвого дома

Очевидно, засилье видеоарта утомило и жюри. Главный приз — «Золотого льва» за лучший павильон - получил немецкий художник Грегор Шнайдер. Рабочие три месяца трудились, чтобы построить «Мертвый дом» — множество тесных помещений, соединенных между собой узкими лестницами и коридорчиками, с потайными дверцами, в которые надо проползать на карачках, кладовками, сырыми подвалами, погребами, ванными комнатами. Одним словом, настоящий лабиринт. Ничего особо интересного в этих помещениях нет. В них грязно, дурно пахнет, можно пораниться о торчащие гвозди и споткнуться о сваленные доски-типичный незаконченный ремонт. Однако блуждание по этому запутанному пространству вызывает детский восторг — как от игры в прятки. К немцам стояли самые длинные очереди, и у них же случился скандал — кто-то из посетителей, не выдержав, пописал прямо в произведении. Хозяева были страшно обижены, хотя вся эстетика «Мертвого дома» провоцировала на такие жесты. К тому же в туалеты тоже стояли очереди.

На фоне этой кафкианской работы остальные призеры биеннале выглядели пай-мальчиками и пай-девочками, хотя и они тоже отличались в молодости хулиганским нравом. Два почетных «Золотых льва» в номинации «Мастера современного искусства» получили американский скульптор Ричард Серра (в начале 70-х он прославился своими скульптурами, напоминавшими промышленные отходы, а ныне делает гигантские спирали из ржавого железа) и американо-итальянский живописец Сай Туомбли, перенесший в свои картины уличные граффити и прочие каляки-маляки. Почетный приз за выслугу лет получила и итальянка Мариза Мерц, изготавливающая крошечные скульптурные головки всяких странных персонажей.

Современные ваятели мыслят гораздо масштабнее. Одним из главных хитов биеннале стал десятиметровый «Мальчик» англичанина Рона Мюэка, с трудом поместившийся под сводами арсенала. Исполненная из какого-то суперсовременного пластика, скульптура поражает не только размерами, но и неправдоподобной натуралистичностью. Мюэк до этого работал в мультипликации и киномастером спецэффектов.

За державу не обидно

Русский павильон не отличался западным техническим качеством. Тем не менее, инсталляция Сергея Шутова из трех десятков коленопреклоненных фигур в черных балахонах «Абак» (так называются восточные счеты-четки) в центральном зале оказалась в числе самых популярных аттракционов биеннале. Первое впечатление — паломники, решившие помолиться прямо в павильоне. Многие были уверены, что это живые статисты, и, лишь обнаружив электрические провода, убеждались, что это манекены, изготовленные в специальной мастерской. Язык молитвы также интернационален, как и язык современного искусства. Именно эту идею воплотил Шутов, объединив в своих фигурах все вероисповедания. По четырем экранам в углах зала транслировались тексты молитв раз­ным богам на разных языках. Работы двух других участников русского павильона — заслуженного соц-артиста Леонида Сокова, показавшего «Театр теней скульптуры XX века» (отбрасывающие гигантские тени крошечные копии знаменитых скульптур), и московской художницы Ольги Чернышевой, соединившей фотографии российских тетенек в меховых шапках и шубах с настоящими березовыми чурбаками,— оказались не так эффектны, хоть и забавны.

Еще один российский художник — знаменитый человек-собака Олег Кулик— представлял в этом году Югославию по инициативе кураторов ее павильона. В выставке Харальда Зеемана в арсенале, кроме Кабакова, также участвовали двое наших — Александр Ройтбурд и Вадим Захаров. Правда, оба теперь живут за границей — в Америке и Германии. Вообще, никакой особой моды на то или иное национальное искусство, как это было на прошлой биеннале с китайцами и корейцами, сейчас уже нет. Просто присутствие (или отсутствие) на главной выставке мира сегодня уже не является делом государственной важности, а зависит от инициативы самих художников, готовых (или не готовых) таскать на себе булыжники современного искусства.

Русские о Венеции

Екатерина Деготь, куратор выставки в российском павильоне.

"Чтобы сделать громкую работу, нужна куча бабок"

Все журналисты писают кипятком — это действительно успех нашего павильона. Он произвел неожиданно приятное впечатление, что при нашем отсутствии денег и вообще чудовищной организации просто чудо. Инсталляция Сергея Шутова пользуется особенным успехом — я слышала в городе, как люди говорят о ней. Хотя, чтобы сделать громкую работу, нужна куча бабок — тогда это будет шикарно. Но, как ни странно, от России все до сих пор чего-то ждут. У нас же перед биеннале все говорили: «Денег нет, денег нет». Но так не бывало, чтобы спонсорские деньги не нашлись, просто все решилось слишком поздно. Еще я рада, что павильон отличается от того, что было раньше. Хотя организация чудовищная — я все красила собственными руками.

Сергей Шутов, участник выставки в российском павильоне.

"Публика здесь гораздо благодарнее, чем наша"

Мою инсталляцию «Абак» с молящимися роботами можно было бы сделать лучше. Но главные проблемы возникли с какими-то пружинками, резинками и прочей технической мелочовкой, потому что я — не по своей вине — работал в чудовищно короткие сроки. Томас Кренц, директор фонда Соломона Р. Гуггенхайма, главной международной организации, работающей с современным искусством, сказал мне: «Ты выиграл, но, к сожалению, я не член жюри». Столько комплиментов, сколько я получил за «Абак», я не получал никогда за всю свою жизнь — публика здесь гораздо более благодарная, чем наша. Я понял, что биеннале — это не страшно и не больно. Что-то даже напомнило мне собственные работы десятилетней давности. Но в целом европейский дряхлеющий постмодернизм — эта корявая живопись, видео, расписанные телевизоры. Многие наши художники могли бы здесь выступить на достойном уровне. На моем месте мог быть если и не любой, то очень и очень многие — пусть художники не дергаются по этому поводу. Главное — не концентрироваться на внутренних проблемах. И пусть художники забудут о власти.

Леонид Соков, участник выставки в российском павильоне.

"Мне не нравится засилье видеоарта"

Я участвую в биеннале второй раз. Первый раз я участвовал здесь еще в 1978 году, в период разделения искусства на официальное и неофициальное. Тогда я выставлялся вместе с Ильей Кабаковым, Эриком Булатовым и Иваном Чуйковым — сегодняшними ветеранами и классиками андерграунда. Но тогда нас никто не пустил поехать в Венецию. Что до нынешней биеннале, мне не нравится засилье видеоарта. На самом деле, думаю, это мало кому нравится: за видео скрывается неумение другими способами выразить себя. Вообще, из выставленного в национальных павильонах мне почти ни­чего не понравилось. Правда, все говорят, что у русских в этом году удачная экспозиция.