Анна Котляр. «Человек-оркестр» (интервью)

Журнал «Седьмой континент», №1/2001

Его знают по фильму "Асса", а он обижается. Его связывают с арт-тусовкои, а он стоит в стороне. Он занимается живописью, создает инсталляции, снимает фильмы, фотографирует. Он говорит, что хочет перестроить мир, но мир этого не хочет.

Среди Ваших друзей есть такие колоритные персонажи, как Африка, Тимур Новиков. Вы познакомились на фильме "Асса"?
С Африканцем и Тимуром я знаком очень давно, а с Соловьевым познакомился, когда тот решил снять фильм и ходил по мастерским, по музыкантам, набирался информации. Он искал музыку и визуальный фон и нашел Виктора Цоя, Бориса Гребенщикова, Африку. Увидев мои картины, он предложил мне работу художника.

Вы хотели, чтобы Соловьев выбрал именно Вас?
Когда приходит хороший режиссер и, чтобы снять кино, осматривает окружающий его ландшафт, то каждой березке хочется быть выше, предстать пред его светлыми очами и так или иначе попасть в эту историю.

Интересно работать в кино?
Мы отправились в удивительное путешествие в зимнюю заснеженную Ялту. Летом там ужасно: толчея. А зимой - замечательно. Нас кормили, поили, наш труд был не особенно обременительным. Мы валяли дурака, а Соловьев это все снимал, потом монтировал, вырывая из контекста те куски, которые ему были интересны.

Этот фильм был очень популярен тогда. Не жаль, что его не знают теперешние молодые?
Фильм "Асса" был особым явлением. До сих пор происходят курьезы, с ним связанные. Как-то в Ленинской библиотеке было мероприятие, связанное с модой. Я сидел среди молодых звезд, дизайнеров, моделей. Ко мне подошел мальчик и спросил, не я ли тот Сергей Шутов, который участвовал в съемках "Ассы". Потом протянул картонную тарелочку для автографа. Я чуть не расхохотался. Хотя если заменить Гребенщикова на Децла, Африку на Дельфина, а меня еще на кого-то, то похожий фильм мог бы действительно понравиться нынешним молодым.

В январе откроется Ваша выставка в галерее "Айдан". Я слышала, что у Вас не один, а три проекта. С чем это связано?
Это варианты возможной выставки. Выбор произойдет перед открытием. Причина банальна - финансовые возможности. Все три варианта различаются по цене изготовления.

А как современные художники зарабатывают сегодня на жизнь?
По-разному. Одни - ремонтом, другие - дизайном. Я - работой на компьютере.

Почему Вы решили стать художником?
Я искал занятие, которое мне позволило бы, с одной стороны, удовлетворить свое любопытство, с другой - приносило бы славу и деньги.

Когда Вы поняли, что это Ваше дело?
С детства много рисовал. Правда, хотел быть биологом, изучать дельфинов. Потом переключился на психологию животных, заинтересовался психологией творчества. Наконец, понял: лучше заниматься самим творчеством, а свое увлечение рисованием сделать профессией.

Нравилось, что можете делать то, чего не могут другие?
Рисовать не так сложно. Многие не подозревают, что способны к этому. Проблема в другом - быть в нужное время в нужном месте.

Вы помните первую реакцию зрителей на свои работы?
Сначала вообще не было никакой реакции. И я понял, что если они никому не нравятся, я должен получать удовольствие сам. С тех пор я осознал себя свободным человеком.

Есть ли у Вас профессиональное образование?
Нет, у нас нигде не учат современному искусству. Свое образование я получил в библиотеках московских музеев.

Но они закрыты для посторонних?
Для этого я работал монтажером и грузчиком в Музее Востока, в Пушкинском музее. Там же я работал с фондами, в запасниках. Особенно я любил инвентаризации, когда надо было перебирать и переписывать коллекции музея. От искусствоведов я узнал истории о загадках восточных ковров, о технологии их производства, об орнаментах, китайском фарфоре. Тогда я научился понимать, что ценится в искусстве и почему, а это очень важно для профессионала.

Вы знали о существовании неофициального искусства?
Конечно, я хорошо знал этот мир, дружил с московскими концептуалистами старшего поколения: Михаилом Рошалем, группой "Гнездо", Никитой Алексеевым, Константином Звездочетовым, Вадимом Захаровым. Я вступил в Горком графиков. Это позволило оградить себя от преследования за тунеядство и дало возможность выставлять свои работы.

Вы не входили ни в какие группировки, это Ваша сознательная позиция?
Мне несколько раз предлагали войти в те или иные группы, но я сознательно никуда не входил и не собираюсь входить. Все альянсы временны. Я нежно отношусь к своим друзьям, но я не вижу себя в группе.

С какими галереями Вы сейчас работаете?
Прежде всего с галереями "Айдан" и "XL". Видеопроекты я показываю в TV-галерее.

Повлияла ли работа в кино на Ваши эксперименты с компьютером и старыми фильмами?
Моя работа с видео и кино начиналась давно и независимо от фильма. Как только у меня появились деньги, я купил компьютер. Это был музыкальный компьютер "Атари". Я его развил, "обвесил" массой дополнительного оборудования для работы с видео. Думаю, что мой "Атари" был одним из сложнейших в мире. Но сейчас я не поддерживаю всеобщей радости по поводу компьютеров, потому что хорошо знаю его ограниченные возможности.

Разве Вы не сторонник компьютерного искусства?
Компьютерное искусство - это нонсенс, потому что искусство - это просто искусство. По существу, это не более чем технология, причем ограниченная.

Как давно Вы занимаетесь фотографией?
С детства фотографировал "Сменой", сам проявлял, печатал. Но я не фотограф. Для меня фотография имеет отношение только к технологии. Поэтому все мои фотопроекты лишь формально фотография, а по сути - художественная акция.

Почему в последние годы на выставках Вы больше показываете инсталляции?
Мне мало холста. Я хочу поместить зрителя в пространство, изготовленное и контролируемое мною. Правда, есть мнение, что мир погружается в варварство, и поэтому появляется инсталляция. Отдельная картина перестает эффективно работать: у человека понизился порог восприятия. Раньше достаточно было увидеть картину и получить сильное впечатление. Теперь необходимо устраивать шоу. Человек не хочет напрягаться - смотреть живопись. Он смотрит кино. Тяжело смотреть Сокурова, он смотрит голливудское кино. Инсталляция - это возможность тотального воздействия на зрителя с помощью ширины, глубины, высоты, цвета, света, запаха, звука. Я бы вообще хотел перестроить мир. Но мир этого не хочет.

А каким Вам представляется идеальный мир?
Просвещенный капитализм, он же - просвещенный коммунизм, буддизм, ислам или христианство и так далее.

А такой мир не будет скучен?
Нет! Исчезнет потребность постоянного накопления, материальных благ, чем мы сейчас все заняты, но главное - останется возможность познания. Сейчас людям хочется "Жигули" поменять на "Вольво", "Вольво" на "Мерседес", "Мерседес" - на космический корабль, а космический корабль - на виллу на Средиземном море, Средиземное море - на кресло Президента, а его - на звание Спасителя человечества. В идеале вместо "Мерседеса" я бы отправился на Борнео посмотреть старейший на земле лес. Но в реальности я выберу "Мерседес", продам его, куплю "Жигули", а на оставшиеся деньги накормлю пятерых своих детей и сделаю новую выставку.

Вы гурман?
Я люблю поесть. Мне ужасно нравится китайская кухня, особенно кисло-сладкая свинина, бамбук. Люблю также французскую кухню, русскую. А кубанский борщ - это просто счастье! Он дает мне мощный прилив энергии. Не так давно мне понравился суп на кокосовом молоке из тайской кухни. Это тоже невероятно энергетическое блюдо, но вкус его описать просто невозможно. Жаль, что в гастрономах "Седьмой Континент" быстро раскупают консервированное кокосовое молоко и я не могу есть этот суп почаще.

Вас много раз подстерегала опасность заработать "звездную болезнь", не проявляются ли ее симптомы?
Нет. Слава и деньги - не самоцель, а инструменты, расширяющие возможности художника, помогающие реализовывать свои проекты. Будь это не так, я был бы счастливым человеком, поскольку известен в узких кругах профессионалов. Но известность не меняет и тем более не улучшает жизнь, а только облегчает работу.