Милена Орлова. «Капля вдохновения убивает лошадь»

Газета «Коммерсантъ», №209 от 12.11.99

В Московском центре искусств на Неглинной открылась выставка «R1 — вдохновение легкости». Источником вдохновения для 13 известных художников из Москвы и Петербурга послужила марка легких немецких сигарет. Таков был заказ.

Кураторы выставки — Николай Молок и Федор Ромер — постарались сделать так, чтобы рекламная акция с участием звезд современного российского искусства выглядела как экзерсис на абстрактную тему «лёгкости». Они немного конфузились выступать в роли рекламных агентов, но свою работу выполнили хорошо.

На выставке нет ни курильщиков, ни сигарет, ни сигаретных пачек, ничего, кроме рекламного слогана «вдохновение легкости», в котором, надо отдать ему должное, звучит глубокий нерусский идиотизм. Ну, за это художники не отвечают. Со своей стороны они сделали для заказчиков что могли. Капля никотина буквально оборачивается драгоценным янтарем.

Писатель Набоков, конечно, считал такие попытки куда более аморальными, чем прямая грубость рекламиста. В подмене стирального порошка материнской лаской ему виделась нестерпимая пошлость. Что-то от этой пошлости есть, конечно, в предложении уравнять дым и вдохновение. Это с одной стороны. С другой — выбор именно современного искусства эту неловкость сильно сглаживает.

Для немецких табачников из Reemtsma это, заметим, не первый проект с привлечением современных русских художников. В свое время, например, фирма спонсировала один из немногих шедевров перестроечного искусства — мозаику Константина Звездочетова «Художники — метростроевцам», которая представляла Россию на кассельской Dokumenta . И вот теперь, больше десяти лет спустя, они решили вновь завести проржавевший механизм современного русского искусства. Художники встали как один. Все тринадцать.

В своих работах они разумно отдали предпочтение образам эфемерным и призрачным, как будто окутанным клубами дыма. Подмены и метаморфозы — основа рекламы — могут служить и действенным художественным приемом. Юрий Аввакумов превращает вульгарных красоток, скачанных с интернетовских порно-сайтов, в «Прекрасных Елен», затуманивая всякие откровенности компьютерной ретушью. Ольга Тобрелутс в серии фотографий демонстрирует, как из статуи Александра Македонского можно получить симпатичного современного юношу и наоборот. Айдан Салахова тоже прибегает к эффекту «оживающей» картины — одалиску из ее видеоинсталляции пробуждает от сна запах кальяна. Это доказывает единственное: как и к любому другому абстрактному понятию, к «легкости» можно подверстать все что угодно. Если Сергей Волков использует старые фотографии, то это «легкость обращения с прошлым». Если Игнат Данильцев помещает снимки неубранных столов на воздушные шарики, это трактуется как «легкость парения над бытом». Русские березы, отпечатки тел в снегу, виды бедных шестисоточных дачных участков, даже слепые певцы из метро — все это на выставке предстает как символы легкости. А поскольку большинство авторов использует фотографию, кажется, что и это не просто так, а потому что она — самая легкая техника.

Понятно, что никто из участников выставки не захотел воспеть что-то другое, тяжелое и депрессивное. За исключением Сергея Шутова, изготовившего витрину с какими-то неприятными испарениями внутри, символизирующими, по мысли автора, «тяжелое дыхание загнанного конца тысячелетия». На месте заказчика я бы непременно цензурировала эту работу — как не соответствующую рекламному имиджу.

С ней ни в какое сравнение не шел жалкий пикет, устроенный в день вернисажа перед входом в зал художниками, которых на выставку не пригласили. Им не хватило вдохновения ни на что другое, кроме как на банальные призывы «Не кури!». Посетители были уверены, что это — часть общего замысла. Но самая неудачная.