Максим Лавренов. «"АССА": культурная революция» (интервью)

Журнал Premiere , апрель, 1998.

Десять лет — детский возраст, но не для картины, пафос которой заключался в словах «новый» и «новаторский». «АССА», снятая Сергеем Соловьевым через два года после начала перестройки, была «новой», «новаторской», скандальной и революционной благодаря участию в ней андеграундных художников и музыкантов. Теперь мы вспоминаем «молодежную» эстетику «АССЫ» с ностальгией. И вместе с нами — Сергей Шутов, работавший художником на «АССЕ».

С чего началась «АССА», и как ты познакомился с Сергеем Соловьевым?

Все началось с того, что Соловьев как-то пришел на нашу частную вечеринку, где происходило слияние художников с музыкантами. Там были Петр Мамонов, «Вежливый отказ», Дмитрий Пригов кикиморой кричал... Для Соловьева это было знакомство с так называемой альтернативной культурой, и он, видимо, решил, что эта эстетика и музыка будут идеальными для «АССЫ».

Насколько важной для фильма была твоя работа?

Все мы были тогда бедными андеграундными художниками, и для нас «АССА» была в первую очередь возможностью съездить на халяву в Ялту. Это же было здорово - тебя куда-то везут, дают тебе работу, снимают в кино, да еще деньги платят. У нас не было ощущения, что именно сейчас происходит что-то очень важное для советско-российского кино.

Соловьев снимал молодежную эстетику как бы со стороны или он был «одним из вас»?

Конечно, он не понимал до конца всю эту культуру. Соловьев снимал свой фильм, и как режиссер он просто использовал наши идеи и энергию. Нельзя упрекать его в том, что современное искусство ему не близко. Соловьев принадлежит к более взрослому поколению, и трудно представить, чтобы человек другой культуры адекватно снял бы фильм о проблемах молодежи.

Представь себе, что «АССУ» снял бы человек твоего поколения. Что бы это был за фильм?

Он был бы более идеологичным. Он мог бы стать таким же эстетическим и идеологическим шоком, каким позже на Западе стали фильмы Грега Араки или «Трэйнспотинг». «АССА» ведь менялась в ходе съемок. Мы не давили на Соловьева прямо, но мы давили своим образом жизни, присутствием на съемках, и в итоге в фильм попали куски нашей реальной жизни с ее эстетикой и энергетикой. Но почувствуй разницу. Соловьев смешал в одном фильме, например, «Мочалкин блюз» Гребенщикова и «Мальчика-бананана». Как ты понимаешь, ценность Гребенщикова и ценность недолговечного поп-шлягера — разного уровня. В одном же «саундтреке» они выглядели равнозначными. Вот такие вещи Соловьев не отличал.

Но ведь в России до сих пор нет настоящего молодежного фильма, снятого молодыми людьми «изнутри».

Совершенно верно. Я даже считаю, что Соловьев десять лет назад был гораздо более прогрессивным и открытым для новых идей, чем современные «молодые» режиссеры. Он пошел не только на эстетический риск, сняв фильм, противоположный по картинке и смыслу всему, что до этого произвело советское кино. А современные «молодые» снимают фильмы, гораздо более консервативные по «картинке» и скованные по идеям.

«АССА» сопровождалась и немыслимой для своего времени рекламной кампанией, в которой принимало участие больше художников и музыкантов, чем в самом фильме.

Да, это была шумная акция «Арт-рок-парад», которая стала своеобразным манифестом-воплощением мечты о культурном центре, где бы соединились разные искусства и собирались люди, интересующиеся этой культурой. Все это происходило в ДК МЭЛЗ - сталинском дворце, внутри которого несколько этажей были увешаны картинами «Новых художников», «Чемпионов мира», а из музыкантов, среди прочих, выступали Гребенщиков, Мамонов и «Наутилус Помпилиус». Шумным «Арт-рок-парад» был еще и потому, что сопровождался скандалами с администрацией. Один начальник из кинотеатра «Ударник» сказал в интервью какому-то изданию: «Я спросил у Сергея Шутова: "Откуда эти художники?" А он мне ответил: "Как откуда? С улицы"». Главными аргументами начальников было: 1) нельзя выставлять художников, не являющихся членами художественных союзов; 2) нельзя допускать это безобразие рядом со стенами Кремля; 3) несмотря на то, что нельзя было найти ничего аморального в самих картинах, им казалась аморальной сама идея такой акции. Показательно, что всего через пару лет в этом же кинотеатре показывали эротические фильмы — администрация быстро забыла о морали, когда встал вопрос о зарабатывании денег. Были и другие, смешные сейчас, но очень серьезные тогда нападки. Например, Соловьева обвиняли в «саморекламе», в рекламе собственного фильма — то есть в том, что сейчас в кинопроизводстве считается естественным и даже обязательным. Повлиял ли фильм на твою карьеру, сделал ли популярными других художников, участвовавших в фильме?

Нет. Я не стал кинохудожником, моя карьера развивалась параллельно. Африка не стал кинозвездой, его успех как художника тоже никак не был связан с тем, что он сыграл главную роль в известном фильме. Мы не получили никакого признания со стороны государства. Наоборот, вскоре после выхода «АССЫ» разогнали художественные мастерские в Фурманном переулке.

То есть, участие художника в популярном фильме не всегда делает его работы коммерчески успешными?

Это зависит от того, какой это художник. Народ ведь всегда любил банальное русопятство, соцреализм, Глазунова и Шилова. В России это и есть настоящая коммерция. Для по-настоящему современного художника любая идея, становящаяся мэйнстримом, какой бы модной она ни была — всегда вчерашняя и старомодная. И когда ты видишь сейчас что-то популярное, ты понимаешь, что жил этими идеями давным-давно.

Все-таки «АССА» наложила отпечаток на твою жизнь.